Модели территориального устройства в высшей степени национальны. Свою задачу я вижу в проведении попытки сравнительного анализа моделей территориально-политического устройства Испании и России. В течение 25 лет Испания совершает переход от одного из наиболее централизованных государств Европы к образованию и закреплению собственной модели децентрализованного государства; в России построение федеративных отношений также пока не завершено.
Тем не менее, обе страны уже прошли большой путь, накопили определенный опыт. Основным вопросом в общем контексте данной проблемы является следующий: какие факторы определили институциональный дизайн федерализма в России и государства автономий в Испании. Важно отметить, что в обеих рассматриваемых странах процесс территориально-политического строительства еще не закончен, так что речь идет о сравнении определенных фаз, этапов строительства. Это обстоятельства выступает ограничителем при сравнении обеих моделей.
На поверхности в моделях территориально-политического устройства Испании и России довольно много схожего. Конституции обеих государств определяют характер взаимоотношений центра и территорий, и Испании, и Россия имеют двухпалатные парламенты, в которых верхняя палата представляет интересы территорий. В обеих странах регионы имеют свои уставы (конституции) и выборные органы власти. Наконец, и данное обстоятельство представляется мне крайне важным, и в Испании, и в России взаимоотношения центра и регионов имеют асимметричный характер, иными словами, объем компетенций регионов неодинаков. Так, в России федерация имеет крайне сложную структуру, в ее составе присутствуют несколько различных типов субъектов. Если говорят об особом статусе, привилегированном положении, то речь обычно идет о республиках в составе РФ. В Испании ряд регионов связывают с центром "особые" отношения – это исторические регионы страны, столетиями отстаивающие свой самобытный характер, - Каталония, Страна Басков и Галисия. Лидеры этих регионов были недовольны статусом своих территорий и призывали к созданию федеративного испанского государства (так, один из "отцов" каталонского национализма Энрике Прат де ла Риба призывал к созданию "Иберийской федерации", в состав которой вошли бы, наряду с Каталонией, Кастилия, Португалия, Валенсия и Балеарские острова) или выдвигали сепаратистские лозунги.
Интересно, что схожие черты не исчерпываются перечисленными выше. Речь идет, во-первых, о том, что и в том, и в другом случае инициатива изменения характера взаимоотношений между центром и регионами исходила из регионов, снизу. Именно под давлением регионов шло формирование центром новой модели взаимоотношений. Во-вторых, в обоих государствах процессы децентрализации (федерализации, регионализации) развивались на фоне демократического транзита.
Тем не менее все эти схожие институты и характеристики не определяют внутренней схожести моделей, напротив, удивительно, насколько разные результаты получены в этих двух странах. Мне представляется, что на характер результатов повлияли по крайне мере два важных фактора: исторические предпосылки и сам характер демократического транзита.
Бусыгина Ирина Марковна, профессор МГИМО (У) МИД России, доктор политических наук
Казанский Институт Федерализма
|